Введение в феноменологию Эдмунда Гуссерля - Роман Витольд Ингарден

и описание осуществляющихся во времени синтезов. От этого я тоже вынужден отказаться. Но, быть может, я еще вернусь к этому последнему пункту, после того, как раскрою всю проблему, которая мне служит здесь ориентиром, а именно, проблему трансцендентального идеализма Гуссерля. Имея ее в виду, я все время как бы занимался приготовлениями, но сегодня я уже несколько определеннее могу ее рассмотреть.

Но вначале — еще один вопрос, который имеет решающее значение для дальнейшего {хода лекций), а именно, сопоставление различных понятий трансцендентности и имманентности. Это необходимо именно потому, что феноменология как эйдетическое учение о сознании работает в сфере имманентности. Поэтому сферы имманентного и трансцендентного должны быть отчетливо противопоставлены друг другу. Однако, как мы увидим, существует несколько различных понятий трансцендентности, которые Гуссерль явным образом не различал. Именно поэтому появляются различные неверные, ложные интерпретации.

Все понятия, которые я буду разбирать и которые я уже начал характеризовать, встречаются в текстах Гуссерля, за исключением, быть может, одного, которое я упомяну в конце. Гуссерль недостаточно ясно отграничивает их друг от друга, однако он употребляет их так, что для меня в каждом случае ясно, о чем, собственно, идет речь. Но если кому-то это остается неясным, если кто-то не переходит от текста к самим феноменам и не видит их за текстом, тогда могут сказать, что выражение «трансцендентность» у Гуссерля многозначно, и отсюда возникают различные трудности. Я не знаю, сколько понятий получится в итоге. Для начала я различаю два, быть может три группы понятий трансценденции. Первая группа включает в себя понятия, согласно которым «трансценденция» понимается в теоретико-познавательном смысле, то есть в той или иной связи с познанием. Вторая группа охватывает понятия, согласно которым «трансценденция» понимается в онтическом, а может быть даже в онтологическом смысле. И здесь, так сказать, на границе этой второй группы находится одно онтическое понятие, которое тоже носит явно выраженный метафизический характер и хорошо известно из истории философии, в частности, из философии средневековья; это понятие, однако, следует противопоставлять только тем понятий трансценденции, которые вообще здесь имеют значение.

Три понятия первой группы, которые играют определенную роль в связи с восприятием, я уже различил в предыдущем изложении и прояснил с помощью трех кругов на таблице. Сегодня я бы не хотел заниматься ими более подробно; я думаю, что в общем и целом здесь все ясно. Резюмируем: во-первых, следует упомянуть трансцендирование воспринятой вещи: воспринятая вещь трансцендирует каждое отдельное восприятие или то, что дано <в том или иной восприятии> в исполненных качествах. В восприятии дано, что вещь имеет внутренние части и обратную сторону; но в соответствующем восприятии это не дано в исполненных качествах, однако присутствует некая созерцательная интенция к тому, что имеется <как данная> обратная сторона, внутренние части и т.д. Во-вторых, упомянем трансцендирование восприятия: восприятие (тем, что в нем полагается относительно внутренних частей и т.п.) трансцендирует вышеупомянутые исполненные качества воспринятой вещи. Таким образом, в первом случае речь идет о трансценденции, рассматриваемой со стороны вещи, а во втором случае о трансценденции, рассматриваемой со стороны восприятия. Затем следует выделить третье понятие трансценденции, которое тоже носит эпистемологически-теоретико-познавательный характер и обозначает трансценденцию физической вещи, то есть вещи, понятой таким образом, как это определено современной физикой. Согласно современной физике, физическая вещь представляет собой некое множество, если угодно, атомов, электронов или изначальных частиц, лишенное качеств и т.д., находящееся в неэвклидовом пространстве, вероятно, в римановском пространстве определенной разновидности и т.д. И эта вещь «трансцендентна» в том смысле, что она в этом виде вообще не воспринимается и не может быть воспринята ни в каком восприятии. Ее можно только понятийно определить на основе опыта. При этом под «опытом» имеется в виду множество восприятий, которые мы, разумеется, осуществляем и в физике, да и в естествознании вообще, когда проводим те или иные эксперименты: ведь эксперименты нужно вначале подготовить, и простые восприятия должны затем дать как бы указания к тому, как следует мыслить физическую вещь посредством понятий. Потом, естественно, происходит переход к математической теории, к теоретической физике, где действуют уже в некотором смысле априорно, то есть с помощью гипотез: {тогда задают вопрос,} согласуются ли следствия той или иной гипотезы с опытом или нет? Если опыт опровергает то, что определено гипотезой, то ее отбрасывают. С другой стороны, никакая гипотеза никогда не может быть доказана посредством опыта, поскольку содержание гипотез превосходит всякий опыт. Но трансцендентность физической вещи — это трансцендентность познаваемой вещи, причем познаваемой посредством «сведения» гипотез к опыту; поэтому трансцендентность физической вещи отлична от следующего варианта трансцендентности, о которой я сейчас буду говорить. («Трансцендентность непознаваемого»). И еще один момент; он очень примечателен. Этот теоретически построенный, математически определенный мир отзывается весьма примечательными эффектами в воспринимаемом нами мире; он делает возможной интерпретацию феноменов, данностей в духе теории. Можно привести целый ряд таких фактов, когда в опыте дано нечто такое, что без теории вообще осталось бы незамеченным и непонятым. И тогда говорят: ага, это такое-то и такое-то физическое явление, например, интерференция определенных полос. К примеру, при определенной организации эксперимента на экране появляются эти замечательные светлые и темные полосы (этого можно достичь разными способами, например, с помощью зеркал). Физик интерпретирует это в качестве пересечения волн, в качестве знака того, что здесь пересекаются два пучка волн, так что в отдельных местах возникает «затишье». «Затишью» соответствуют темные зоны, а усиленному движению — светлые. Другой пример дают так называемые линии Фрауэнхофа. Как Вы знаете, в солнечном спектре, если пропустить его через особое стекло (призму), можно получить все возможные цвета; и тогда становится видно, что в них есть различные темные полосы. На основании теории эти полосы подвергаются очень изобретательной интерпретации. Если между объектом, испускающим свет, и аппаратом, принимающим его, имеется определенное стекло, задерживающее тем или иным способом соответствующие световые волны, тогда в принимающем аппарате в соответствующем месте господствует «затишье», т.е. имеется темная линия. Поэтому линии Фрауэнхофа в солнечном спектре прочитывают в качестве «видимого» знака наличия, к примеру, таких-то, а не других газов в солнечной короне. Теория, располагающая соответствующими средствами вычисления, делает возможным не только точное вычисление параметров мест этих линий, но и способствует тому, что данное в восприятии немедленно истолковывается и понимается определенным образом115. Другой пример — это «красное смещение», имеющее для нас сегодня большое значение. Если мы принимаем свет больших галактик, которые отдалены от нас на очень большое расстояние, то выясняется, что в их спектре линии Фрауэнхофа расположены иначе, чем это предписывает теориями